Я уже не говорю о том, как мы будем выглядеть. И это самые поверхностные вопросы.

Не знаю откуда такое самомнение, почему столь серьезные решения не вызвали драматического обсуждения. Такое ощущение, что все так влюбились в военное решение вопроса. Всем это так нравится, все считают это какой-то красивой и интересной историей, будто это большое патриотическое событие. Я поражен этой абсолютной влюбленностью в войну. Как будто речь идет не о российском народе, не о чести, не о жизни, а об участии в какой-то игре.

Мы сыграли в Олимпийские игры, получилось хорошо, это какое-то опьянение, как какая-то наркотическая зараза, как будто мы насовершали всяких разных преступлений и нам это понравилось, и нам уже ничего не страшно.

В данной ситуации нужно идти на мирное урегулирование конфликта.

Давайте пригласим руководство Украины сюда, устроим совместное открытое совещание, покажем его по телевидению в двух государствах – В России и Украине. Обсудим все вопросы, объясним друг другу позиции.

Мы не один народ с украинцами, мы разные. У нас внутренне разные культуры. Не зря украинцы всегда хотели жить отдельным государством. Да, мы близки, у нас есть много похожего, но это не означает, что мы один народ. Это совсем не так. Мы разные и нам эту разность нужно уважать и ценить.

Мне кажется, что некое страшное затмение нашло на многих русских людей. А это означает, что все те проблемы, все те грехи народа,  которые были совершены в сталинское время, те страшные репрессии, неразрешенные и непокаянные грехи, все это сейчас всплыло на поверхность и начинается заново.

Мы и тогда, как народ, поступили плохо, поддерживая репрессивный сталинский режим, прославляя все то зло. Мы не покаялись, мы не посчитали все это ошибкой.

Нельзя решать военной силой столь деликатную проблему украинского государства. Я надеюсь, что, в конце концов, этого не произойдет.

Потому что, если это случится, то нам на долгие годы о нашей государственности придется забыть.

Потому что будут необратимые последствия.

Украина все равно выживет, и будет тем государством, которым она хотела быть.

А мы нанесем удар по нашей стране абсолютно деградирующего свойства.

Никакая армия нас не спасет от окончательного внутреннего развала нашей страны.

Наше государство сейчас не в том состоянии, чтобы допускать подобные ошибки…

Для вас Украина – это заграница?

– Для меня никогда не была заграницей, поэтому то, что сейчас происходит, – это по-живому. Это как боль на разрыв. Другого ощущения никто не испытывает. То, что сейчас происходит… Этот хлопец с автоматом, Саша Билый из Пятого сектора, парубок, уже даже хлопчик, который держал за галстук прокурора, также может держать за галстук директора атомной станции.

Эти все лагеря – это же не за один год произошло.

Боевики эти? Конечно, понятно, что подготовка шла месяцами и годами.

– Когда говорят, что боевику 26 лет, это значит, что десять лет он провел в специальных лагерях. Это значит с шестнадцати лет. Кто их финансировал? Если говорить про нашу страну, Россию, если мы посмотрим и сделаем выводы: это обязательно надо сделать.

Я посмотрел Бориса Годунова, где вы снимались у отца. Там, как полагается по Пушкину, народ в конце безмолвствует. Мне больше всего в этой ситуации жалко десятки миллионов других украинцев. Не тех, которых мы видим на Майдане, на площадях, а другие десятки миллионов. Что делать этим несчастным людям?

– Это всем жалко. И ты смотришь на людей, которые кричат и обращаются к России. Люди звонят в Москву и говорят: «Вы когда? Мы надеемся на вас, не дайте нас предать. Не предайте нас». Это, конечно, трагично.

Сложная гамма чувств. Я не буду просить вас дать политическую оценку того, что произошло с Януковичем – сложная история. Несколько необычно поставлю вопрос: Представьте себе, что вы снимаете фильм о событиях на Украине. К вам приходит актер, которого нужно ввести в образ Виктора Федоровича Януковича. Вы кого предложите ему сыграть?

– То, что говорили в Киеве и на Украине: у меня много друзей-бизнесменов. То, что они, представляя интересы президента, отбивались от хлопцев на бодрых девятках с обрезами – это действительно так. Это немножко из наших начала 90-х. Я уже не говорю про блистательный русский и украинский язык, которым президент владеет. Я просто хотел, пользуясь случаем, сказать одно, как доверенное лицо своего русского президента Путина: главное достижение его состоит в том, что он никогда не позволил разыгрывать национальную карту. Наверное, главное, что для нас важно, – это те выводы, которые мы должны у себя в России сделать.

От себя добавлю, что к Виктору Януковичу можно относиться по-разному. Я несколько раз брал у него интервью. К политическому его наследию – как угодно. Но никакого оправдания этой гонке, которую устроили за ним, нет. На пресс-конференции он рассказал об угрозе внукам, обстреле автомобилей. Что бы ты не думал, про какую угодно политику…

– То, что Россия предоставила ему гарантии безопасности – это да. То, что происходит кровный беспредел – это просто каменный век. Какая демократия? Какая свобода? О чем мы говорим?!